Япония, так же, как и Южная Корея, находится под «ядерным зонтиком» США в соответствии с двухсторонними договорённостями.

Япония, так же, как и Южная Корея, находится под «ядерным зонтиком» США в соответствии с двухсторонними договорённостями.

Дискуссии о необходимости разработки собственного ядерного арсенала активизировались в японском политическом истеблишменте чуть менее 60 лет назад, особенно после неожиданного ядерного испытания Китаем в 1964 году. Китай и Япония после окончания Второй мировой войны не перестали быть соперниками, как в геополитическом, так и в военно-идеологическом аспектах. Китай беспокоили союзнические отношения Японии с США, наличие на японской территории американских баз и военного контингента, риск ремилитаризации Японии. Для коммунистического Китая союз геополитического соперника с вражескими империалистами был крайне негативным явлением. Япония со своей стороны опасалась роста экономической и военной мощи Пекина.

В этой новой реальности, японский политический истеблишмент раскололся надвое. Правые националистические силы настаивали на том, что оборонных гарантий США недостаточно, и Токио должен иметь инструменты для отражения возможной атаки самостоятельно, а потому необходимо сделать «ядерный выбор». Им в противовес выступили лево-демократические силы из оппозиции, требовавшие не только подтвердить безусловный запрет на ядерное оружие, но и запретить его ввоз, складирование на японской территории.

Победило мнение общественности, которая страдала «ядерной аллергией» после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки в 1945 году, и решительно не поддерживала подобных инициатив. Японцы опасались, что территория страны может превратиться в стартовую площадку для пуска ядерных ракет, например, американских, с острова Окинава, став, таким образом, потенциальной мишенью для ответного ядерного удара.

Окинава, кстати, была тылом для американских войск во время Корейской (1950-1953) и Вьетнамской войн (1955-1975), и рассматривалась как оплот ядерного сдерживания в Азии во время «холодной войны». Совсем недавно, в 2021 году, были опубликованы материалы о том, что в 1950-х годах американцы провели на Окинаве более 150 учений по обращению с ядерным оружием, предназначенным для нанесения ядерного удара по потенциальному противнику в Азии. Это подтверждает, что на острове имеется необходимая инфраструктура для хранения и транспортировки ядерных боезарядов.

Окинава в то время находилась под контролем американцев, что серьёзно дискредитировало имидж и статус Японии, которая к концу 1960-х стала одной из наиболее экономически развитых государств мира. Экономическая глобализация под кураторством «коллективного Запада» дала Японии существенные ресурсы для постепенного усиления своих позиций на мировой арене, как, кстати, и Китаю. В последующие годы это побуждало политическую элиту пересмотреть место и статус государства на международной арене, в пользу более активной и «автономной» от Запада роли в построении нового мирового порядка.

Более самостоятельная внешняя политика как раз и реализовывалась активно в 70е годы. Помимо очевидного несоответствия политического веса экономическому, к интенсификации международных связей Японию побудили и так называемые «шоки Никсона». В частности, «открытие Китая» - визита американского президента в сопровождении советника по национальной безопасности Генри Киссинджера. Несмотря на то, что между США и Японией существовала договоренность о согласовании своих действий в отношении Пекина, Белый дом не уведомил предварительно Токио о радикальном изменении своей «китайской» политики. Неожиданный для японского руководства визит президента Никсона в Китай рассматривался как удар в спину и настоящий «шок». Хотя это событие не привело к каким-либо качественным изменениям в стратегических отношениях США и Японии, однако вызвал серьезное разочарование у японского руководства.

Самостоятельность Япония проявилась, например, в направлении Юго-Восточной Азии. В 1977 г. премьер-министр Такео Фукуда инициировал «доктрину Фукуда», которая сводилась к трём принципам: 1) Япония, как нация, преданная делу мира, не будет стремиться стать мощным военным государством; 2) Япония – настоящий друг стран Юго-Восточной Азии, а потому готова приложить все усилия для укрепления взаимного доверия с региональными государствами; 3) Япония как равный партнер АСЕАН заявила о планах сотрудничать со странами-участницами Ассоциации и со странами Индокитая, чтобы внести свой вклад в построение мира и безопасности в регионе. Кроме того, приводился тезис о том, что Японию и страны Юго-Восточной Азии объединяет «духовное единство», общие азиатские традиции. «Доктрина Фукуда» отражала стремление Японии, на фоне окончания Вьетнамской войны и ослабление позиций США в регионе, занять лидирующее положение в Юго-Восточной Азии путем активного наращивания политических, культурных, но прежде торгово-экономических связей. Кроме того, одной из целей такой политики было стремление снизить уровень недоверия и подозрительности к Японии со стороны стран региона, сохранившихся со времен японской оккупации во время Второй мировой войны. Это планировалось сделать путем предоставления широкой экономической помощи. Эта доктрина, кстати, применяется Токио по сей день.

Для увеличения роли в мировой политике Японии необходимо было вернуть Окинаву под свою юрисдикцию. Соответствующих договорённостей достигли премьер Японии Эйсаку Сато и президент США Ричард Никсон: Окинава переходила под контроль Токио, который, получая ядерные гарантии от Штатов, отказывался от разработки ядерного вооружения, но разрешал транзит ядерного оружия, а также его размещение на Окинаве в случае непредвиденных обстоятельств.

При этом Сато в 1968 году сформулировал «три неядерных принципа» Японии, утвержденных парламентом тремя годами позднее: не иметь, не производить и не разрешать размещение на своей территории ядерного оружия. Впрочем, прецеденты имелись в 1970-1980х годах, когда в порты Японии заходили американские корабли с ядерным оружием на борту.

В 1975 году Япония получила официальные «ядерные гарантии» от США : в совместном коммюнике по итогам встречи премьер-министра Японии Такэо Мики и президента США Джеральда Форда говорилось об обязательствах США защищать Японию как ядерным, так и конвенциональным вооружением. В следующем, 1976 году, Япония наконец ратифицировала Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), который подписала шестью годами ранее. Таким образом, безъядерный статус Японии был зафиксирован юридически.

Сегодня, 50 лет спустя, глобальная система нераспространения ядерного оружия ослабела. Страны, владеющие ядерным оружием, не отказались от него, а количество ядерных держав возросло за счет Индии и Пакистана, которые до сих пор не являются сторонами ДНЯО. Северная Корея развернула и развила свой ракетно-ядерный потенциал, тоже самое практически сделал Иран, угрожая подтолкнуть Ближний Восток к региональной «гонке ядерных вооружений». В такой атмосфере Япония чувствует необходимость коррекции своей политики.

Стратегическое противостояние с КНР дает японской политической элите дополнительный повод задуматься о целесообразности безъядерного статуса и разработке собственного ядерного потенциала. Некоторые японские политики, например, от оппозиционной Партии инноваций Японии открыто призывают к пересмотру «трёх неядерных принципов» и заявляют, что сохранить следует лишь два, подчёркивая необходимость разрешить размещение американских ядерных вооружений на территории Японии. Стоит отметить, однако, что Партия инноваций является правоцентристской и популистской, чем можно объяснить столь резкие заявления её представителей.

Более того, на данный момент, учитывая научно-технический и промышленный потенциал, Япония готова к созданию собственного ядерного оружия. В 2020 году японское правительство сообщило, что имеет около 45 тонн плутония, более 30 из которых пригодны к использованию в ядерных зарядах. Солидный запас плутония накопился у Японии в результате многолетней переработки отходов деятельности местных АЭС. До аварии на АЭС «Фукусима-1» в 2011 году, на территории страны работало более 50 энергетических атомных реакторов, которые, естественно, постоянно выдавали отходы своей деятельности. Основная его часть пока хранится не на японской территории, а за границей, там, где его и перерабатывали – в основном в Великобритании и Франции.

Причем этот плутоний планировалось использовать как новое MOX-топливо (mixed-oxide fuel – ядерное топливо, содержащее несколько видов оксидов делящихся материалов: смесь оксидов плутония и природного/обогащённого/обеднённого урана), то есть смешивать его с ураном и сжигать в реакторах-размножителях, которые давали бы новый плутоний. Начинка для потенциальных ядерных боеголовок, таким образом, есть и чисто гипотетически для создания ядерного оружия в случае принятия соответствующего политического решения, оценивается в срок от полугода до года. Кроме того, Япония владеет средствами доставки – ракеты, способные переносить боезаряды на большие расстояния.

Политическое руководство страны и правящая Либерально-демократическая партия Японии придерживается умеренной точки зрения, в соответствии с которой на данный момент следует воздержаться от «ядерного выбора».

К сдерживающим факторам можно отнести, во-первых, сохраняющиеся сильные антиядерные настроения среди населения страны. 75% японцев выступают за подписание Японией Договора о запрете ядерного оружия. Во-вторых, крайне негативную реакцию Китая на возможные попытки Токио приступить к разработке ядерного оружия. Китай, в отличие от КНДР, является стратегической и геополитической угрозой для Японии. Информация о ядерных разработках Японии неизбежно приведёт к обострению территориального конфликта за острова Сэнкаку/Дяоюйдао, что несёт риск вооружённого столкновения. В-третьих, неизбежное «ядерное домино» в Восточной Азии. Приобретение Японией ядерного арсенала непременно активизирует работу Южной Кореи над разработкой собственной ядерной программы, что со своей стороны может спровоцировать КНДР на вооружённый конфликт.

В-четвёртых, сохраняющееся недоверие среди азиатских государств по отношению к Японии, которое сохраняется после японской колониальной политики и её трагичных последствий. Военная ядерная программа Японии активизирует антияпонскую риторику о реваншизме и возрождении японского милитаризма, что нанесёт колоссальный ущерб политическому имиджу Токио и перечеркнёт полувековую работу над престижем японского государства на мировой арене как мирной, либерально-демократической страны. Японию критикуют за любые нововведения в сфере обороны, например, увеличение расходов на оборону. В этом году Пекин обвинил Токио в попытках возрождения милитаризма, которое японцы пытаются реализовать, чрезмерно преувеличивая угрозы со стороны Китая, КНДР и России. Соответствующее заявление было сделано официальным представителем МИД КНР Ван Вэньбинем после публикации новой редакции Белой книги обороны Японии. Даже символические, но крайне значимые для японцев посещения храма Ясукуни[1] высокопоставленными лицами и чиновниками влекут за собой шквал критики со стороны Китая, а также Южной Кореи.

Идея создания и владения собственным ядерным оружием в Японии не табуирована, но крайне чувствительна, и консенсуса между общественностью и политической элитой нет. Официальная позиция правительства сводится к тому, что страна отказывается владеть, размещать на своей территории и производить ядерное оружие. Но нужно отметить, что эта позиция зафиксирована в виде резолюции кабинета министров, а не закона, принятого японским парламентом. Поэтому в теории это положение, в юридическом отношении, может быть изменено.

Однако, новое правительство Фумио Кисиды активно продвигает концепцию «глобального ноля», что подтверждает: Токио не намерен разрабатывать собственный ядерный потенциал. Во всяком случае, в кратко- и среднесрочной перспективе.

Кисида – первый японский лидер, который принял участие в Обзорной конференции ДНЯО в этом году. Х конференция состоялась в августе в Нью-Йорке. Кисида выступил с планом по достижению «глобального нуля» (Hiroshima Action Plan), направленным на сокращение и в дальнейшем ликвидацию ядерных угроз путём уничтожения мирового ядерного арсенала. План предполагает создание механизмов для пресечения ядерного шантажа, например, как в случае с РФ; транспарентность и создание показателей для измерения ядерного разоружения (Кисида также призвал страны такие, как Китай, раскрыть информацию о производстве плутония и других расщепляющихся материалов); сохранение тенденции к сокращению запасов ядерного оружия; содействие мирному использованию ядерной энергии; визиты политических элит других стран в Хиросиму и Нагасаки.

Фумио Кисида, кстати, сам родом из Хиросимы. Вероятно, он наслышан о разрушительных последствиях ядерных бомбардировок, в частности для здоровья и потомков хибакуся (被爆者 – «жертва атомной бомбардировки»), чем и объясняется его убеждённость в необходимости ликвидации ядерного оружия.

Также, как и в Южной Корее, в связи с российским вторжением в Украину в Японии наблюдается всплеск интереса к концепции «ядерного шеринга». По итогам совместного опроса общественного мнения, проведенного 19 и 20 марта 2022 года газетой «Санкэй симбун» и службой новостей FNN, 83,1% респондентов считают, что вопрос о совместном использовании ядерного оружия «необходимо обсудить».

Есть, однако, некоторые препятствия для реализации этой инициативы. Дело в том, что в рамках альянса США и Южной Кореи предусмотрена единая система командования, и с точки зрения планирования боевых операций вести более глубокие обсуждения в рамках союза этих двух стран проще, нежели в рамках японо-американского альянса. Союзные силы США и Южной Кореи сохранили полномочия ведения военных действий со времен Корейской войны и имеют подробные планы ведения боевых операций, хотя ядерное оружие и не входит в разработанные сценарии.

Так или иначе, создание Японией ядерного вооружения в ближайшей перспективе кажется маловероятным. Во-первых, население всё ещё настроено к этому негативно. Во-вторых, хотя и существует запрос общества на дискуссию, под этим подразумевается размещение на территории Японии ядерного оружия союзников, например, США, но никак не на создание собственного арсенала. В-третьих, травмы Второй Мировой войны, атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки и американской оккупации создают вызывают некоторое сопротивление потенциальному усилению роли США в Японии (а именно это и потребуется для старта собственной ядерной программы). В-четвёртых, имидж страны может ухудшиться в случае приобретения ЯО, так как многие страны всё ещё негативно или с подозрением смотрят на такие решения (например, реакция региональных стран на договор AUKUS).

Во всяком случае, можно сказать, что Япония не станет инициатором «ядерного домино», но может присоединиться к процессу ядерной милитаризации, если всё же он начнётся.



[1] синтоистский храм, основанный еще в XIX веке, но особенность его в том, что здесь поклоняются не ками (богам), а душам воинов, погибших за Японию и императора (2,4 млн), не только во время Второй мировой войны, но и в период конца сёгуната и в эпоху Мэйдзи, любых других военных действий. В числе святых, которым проводится поклонение в рамках синтоистских религиозных церемоний в храме есть военачальники, признанные международным трибуналом военными преступниками «класса А», приговорённые к казни через повешение за совершённые военные преступления. Государства, подвергшиеся оккупации и колонизации имперской Японии, воспринимают храм как символ наследия японского милитаризма и любое посещение храма высокопоставленными лицами вызывает крайне негативную реакцию

Оставить комментарий

Эксклюзивные публикации

Реклама на сайте