Оптимальная стратегия Украины в войне с Россией - это стратегия крокодила.
Каждое животное, каждый организм в этом мире имеет свою оригинальную стратегию выживания. Такая стратегия только тогда является эффективной, когда она отражает оптимальные алгоритмы применения уникальных ресурсов индивида.
Принцип оптимальности жизненной стратегии актуален и для стран, и для отдельных народов.
Фундаментальным для понимания образа жизни любого общества есть возрастная структура его населения, изображаемая в виде демографической диаграммы.
Г. Гайнзон в своем фундаментальном труде «Нашествие молодежи» (признанной в современных западных цивилизованных странах неполиткорректным) отметил, что больше всего стремятся к изменениям и, соответственно, всяческой творческой активности молодежи мужчины 15-25 лет, а меньше всего к такой активности способны люди после 50 лет.
Демографическая диаграмма современной Украины напоминает дерево, где в промежутке 15-30 лет – стройный ствол (с популяционной точки зрения – пропасть, с демографической – катастрофа, вымирание), а после 50 лет – пышная крона.
В силу этого средний возраст населения в Украине – 47 лет, самый высокий в мире.
Это довоенные данные, современная демографическая диаграмма, по известным причинам, уже больше похожа на ель, чем на раскидистый дуб.
Общество, в котором относительная численность старших поколений катастрофически высока, не может быть динамичным по определению. Мало того: в таком обществе будут неизбежно приходить в упадок все отрасли, нуждающиеся в молодых здоровых мозгах и руках. В первую очередь это касается науки, высокотехнологичных отраслей промышленности и всякого рода деловой деятельности. Основная активность населения будет сосредотачиваться в базарной и социальной сферах.
До войны более половины работающего населения Украины было занято в торговле (учитывая «тень» – и того больше), в то время как промышленность и сельское хозяйство занимали менее 10%. Сама сфера торговли характеризовалась преобладанием мелкого сегмента, МАФов, перепродажи секонд-хенда и т.п., из-за чего производительность в ней на порядок отставала от аналогичной отрасли в более или менее развитых странах.
В общем, и по объему ВВП на душу населения, и по социально-экономической структуре общества современная Украина ближе к рядовому автохтонному этносу, чем к какому-либо представителю цивилизованного мира. Как уже сказано, в этом нет ничего удивительного, даже больше – это единственно возможный вариант событий. У людей после 50 «время рекой течет», все процессы стремятся к установке и завершению, а главной жизненной проблемой становятся не перспективные идеи и грандиозные проекты, а поиск субсидий, льгот и дешевых лекарств.
Имея возможность напрямую влиять на социально-экономические процессы, такие люди вполне реализуют и свои политические права, голосуя, как можно понять, за тех, кто обещает им увеличение подачек и уменьшение всякого стресса, в том числе – из-за нивелирования всяких мало-мальски ощутимых реформ. Таким образом, современная Украина не только прочно закрепилась в статусе отсталой территории, затхлой провинции, где ничего существенного в смысле перспективы уже произойти не может, но и активно продвигается в этом направлении.
И никакие победы на фронте этой тенденции переломить не могут, скорее наоборот, как жизненные катаклизмы – процессов дряхления старого организма...
В смысле жизненной активности: старение – это прежде всего снижение метаболизма, а затем – замедление и угасание всех жизненных процессов.
В живой природе организмы с низким уровнем метаболизма считаются простыми. Такие организмы не могут себе позволить многие высшие функции, как интенсивная мозговая активность или сложные физические усилия. Не считая того, маленький метаболизм – это общественная медлительность, следовательно, увеличенная длительность всех жизненных действий. Для простых организмов жизнь измеряется не в мгновениях, а в годах.
Соответственно, их основной жизненной стратегией будет выжидание подходящего момента и использование этого момента с наименьшими затратами жизненной энергии.
Типичным сценарием создания собственного перспективного бизнеса в Украине, отраженным, среди прочего, в юмористических передачах и художественных лентах, был следующий.
Молодой энергичный делец из какой-то цивилизованной страны, исполненный радужных фантазий, привлеченный неограниченными возможностями пространств бывшего СССР, пытается вложить свои деньги в дело, которое, с его точки зрения и из опыта других стран, теоретически выглядит вполне перспективным и обреченным на успех. Однако, в практической реализации, все почему-то тормозится и ломается, первоначальные планы трещат и разрушаются, зато отовсюду, словно ниоткуда, появляются какие-то темные силы, разносящие и съедающие всю ожидаемую прибыль ненасытные хищники.
Оказывается, в тихом на вид болоте, где ничего особенного вроде бы и не происходит, на самом деле существует очень строгий порядок с четкими правилами игры; а в темной воде, подальше от дневного света, кипит бурная жизнь, суть которой, однако, цивилизованному человеку никогда не понять...
В финале обанкротившийся делец за бесценок распродает этим силам все, что у него еще осталось, и убегает обратно в цивилизацию...
Типичным примером организма в живой природе с относительно низким уровнем метаболизма является крокодил.
Крокодил – это рептилия, ящер, он отчетливо уступает тем же млекопитающим в уме и энергии. Поэтому он живет там, где млекопитающим некомфортно – на гнилых болотах и темных реках. Сопоставимый с крокодилом по массе тела и пищевой нишей леопард, скажем, на этих болотах долго не протянет – у леопарда довольно быстро появятся болячки и инфекции, ядовитые миазмы разрушат его мозг, соответственно, жизнь его в такой среде будет жалкой и непродолжительной.
Крокодила миазмы не пугают – у него мозг маленький и малоактивный, поэтому всякая грязь ему не вредит. Болезнетворных бактерий и комаров крокодил тоже не боится – у него толстая крепкая кожа.
Леопард – совершенный хищник. Он быстро бегает, далеко прыгает, гибко маневрирует и применяет совершенные тактические приемы охоты, которым даже элитные спецназовцы могут позавидовать. Для такого типа жизнедеятельности леопард тратит бешеное количество энергии, поэтому он должен непрерывно охотиться.
Крокодил лежит себе бревном в грязи и ждет, когда стремительная газель придет на водопой. Газель тоже тратит на свою красоту огромные объемы энергии, поэтому должна регулярно есть и пить.
Крокодил практически не пьет, потому что не потеет, а не потеет потому, что не двигается. Для восстановления запасов энергии крокодила достаточно одной газели на полгода, поэтому у него нет необходимости за ней гоняться по саване.
Соответственно, жизненная стратегия крокодила и заключается в прикидывании бревном, пока измученное жаждой трепетное существо не подойдет к нему на расстояние прыжка.
В поединке один на один у крокодила перед леопардом практически нет шансов. Леопард, как уже сказано, и более стремительный, и более сильный, а главное – более умный, и применяет более совершенные тактические приемы.
Леопард охотится на крокодилов, стремительно выворачиваясь, хватает крокодила за затылок и перекусывает спинной хребет, после чего тянет добычу в укромное место.
Однако, если леопард вдруг промахнется, и такое иногда случается, хотя и очень редко, и крокодилу удастся вцепиться в любую часть его тела, то картина кардинально меняется: крокодил тут же намертво стискивает челюсти и бухается бревном в воду, повисая на леопарде. и затягивая последнего туда, где вся стремительность, гибкость и даже интеллект теряют свою ценность.
Леопард, ограниченный в возможностях маневра, не может ни вывернуться, ни избавиться от бремени, ни, тем более, позволить себе бормотание под водой. Последнее становится решающим фактором: для леопарда с его мощным метаболизмом максимальная продолжительность пребывания под водой ограничивается считанными минутами, в то время как у крокодила этот параметр на порядок более длительный. Соответственно, у схваченного крокодилом леопарда остается только одно стремление – как можно дольше держать голову над водой.
Леопард отчаянно рвется, выдирается и извивается, а крокодил себе висит бревном и ждет. Единственная проблема крокодила – не расцепить зубы. Все остальное решится само собой...
Фундаментальный порок крокодила, признак его примитивности, главный ограничитель его уровня жизни становится в данной ситуации решающим преимуществом...
Максимальная продолжительность жизни леопарда – лет 20, крокодила – за сотню.
Леопарды как вид существуют два миллиона лет. Эти сильные, элегантные животные, суперсовершенные хищники, когда-то населявшие почти всю Африку и Евразию, сейчас находятся на грани вымирания.
Крокодилы существуют уже двести миллионов лет, пережили динозавров, мастодонтов и мамонтов. Переживут и человека, если их специально не будет уничтожать...
Современный украинский этнос возник на остатках народов, населявших эту территорию со времен ледникового периода. В этом смысле он стал частью биоценоза, элементом географического ландшафта.
Основная проблема таких этносов – неконкурентоспособность с молодыми, перспективными народами. Перейти в новый цикл истории они могут только после основательного генетического обновления. Такое обновление происходит в результате вымирания носителей примитивного генотипа и прихода на территорию автохтона новых динамических народов. Эти новые народы приносят новые, более совершенные гены, смешиваются с автохтонами, ассимилируются, и таким образом появляется новый этнос, с новыми возможностями и перспективами.
Динамические народы приносят жизненную активность, автохтоны передают им приспособленность к данному конкретному ландшафту. Особенно важны в этом смысле стереотипы приспособления, культурные традиции, отшлифованные тысячелетиями.
Итак, главная цель автохтонов, если у них нет желания вымереть вовсе – это сохранить свои культы и ареал и дождаться прихода новейших «варягов».
Основное преимущество автохтонов – их приспособленность к своему ареалу. Они, как трава – сколько ее не топчи и не выкашивай – она все равно поднимется снова и буйно зарастет при первой возможности. Поэтому всякий новый агрессор имеет лишь определенное временное «окно» возможностей, в течение которого он может проявлять свои претензии на эту землю, в то время как автохтоны будут жить здесь вечно.
В этом смысле время всегда работает на автохтонах.
В любом поединке с нежелательными «цивилизаторами» оптимальной статегией для автохтонов будет уцепиться мертвой хваткой, повиснуть бревном и ждать, пока агрессор не стечет кровью, выбьется из сил, потеряет смысл борьбы и превратится в добычу.
Вцепившись в леопарда, крокодил минимально тратит свои ограниченные энергетические ресурсы. Мышцы его челюстей, сократившись, практически не работают и не устают, в отличие от мышц челюстей того же леопарда. Повиснув бревном на трепетном теле леопарда, крокодил тянет его не усилиями своих лап, а своим весом. Объективная сила тяготения выполняет за него всю необходимую работу...
В современном российско-украинском противостоянии несоизмеримость сил очевидна. У россиян и танков, и людей, и промышленных мощностей, и технологических возможностей гораздо больше, чем у украинцев. Однако россияне в Украине вынуждены действовать не в чистом поле, а в условиях конкретной, весьма враждебной для себя среды. Устраивать геноцид украинцам они могут весьма условно, их основные милитарные мощности – межконтинентальные ракеты и ядерные боеголовки – здесь неприменимы в принципе.
В этом смысле они подобны леопарду в гнилом болоте, которого крокодил поймал за причинное место.
Путина часто сравнивают с Гитлером, однако такое сравнение можно рассматривать как большой комплимент для первого.
При всей своей неадекватности Гитлер имел четкую и рациональную стратегию. Каждый гектар земли, отвоеванный им у врага, ослаблял последнего и усиливал его самого. Гитлер нуждался в ресурсах, немцам было достаточно захватить территорию, чтобы получить из нее какую-то выгоду.
Путинские агрессии не имеют ничего ни рационального, ни даже четко осмысленного.
С экономической точки зрения аннексия и создание лугандонских «республик» было полной катастрофой. Эти территории не только никогда не окупят себя в пределах путинской «империи», не только всегда будут «черными дырами» для российского бюджета, но и, главное, любая их оккупация или аннексия – сугубо временное явление: рано или поздно даже самый горячий «скрепнику» станет ясно, что выжить с таким багажом Россия не сможет.
Границы любой империи перестают расширяться там, где дальнейшая экспансия становится убыточной. Анексированные украинские земли могли бы быть чем-то полезными для России только в парадигме СССР, и то – чисто теоретически.
Очевидно, что актуальный лидер России живет в мире своей молодости (с людьми его возраста такое случается) и представляет себе свой народ молодым, закаленным, идейно крепким и исполненным творческих сил. А украинцев на оккупированных территориях – свежей и лояльной рабочей силой для строительства новых российских скреп.
На самом же деле современные россияне стареют и вымирают не хуже любого европейского народа, большие идеи им, по большому счету, «до лампочки», а для решения актуальных жизненных проблем намного полезнее было бы проводить фундаментальные внутренние реформы, а не пытаться оживить засыхающую иву. склеивая избитые горшки. Что же касается украинцев с оккупированных территорий, то у них те же проблемы, что и у украинского этноса в целом, только вдохновение и желание что-то делать гораздо меньше.
Лояльные к оккупанту граждане – это всегда нето паразиты, свою привязанность они продают за какие-то выгоды, которые им должен обеспечить оккупант. С этой точки зрения аннексия украинских территорий – выстрел Путина себе в ногу.
В такой ситуации оптимальной стратегией украинцев было бы играть в бесконечную долгую: без устали и неустанно держать врага в зубах, не оставляя ему никакой надежды на приемлемую перспективу. При этом кусая и кусая его при первой возможности, но только тогда, когда это не требует особых затрат человеческих ресурсов.
Любая потеря территории для украинцев пока не критична: обеспечить украинский уровень свободы Путин не может в принципе, а материальные затраты на то, чтобы население оккупированных территорий этой свободой уступило, подрывают российский бюджет не хуже западных санкций.
Самые западные санкции, а также военная и материальная помощь – это аналог природных сил, которые крокодил использует в борьбе против леопарда.
Главная проблема России, тянущаяся за ней с глубины веков, с самого начала ее возникновения – новейшие технологии. Основным поставщиком этих технологий, основным источником прогресса в России всегда были цивилизованные страны.
В современном мире динамика развития наук и технологий настолько высока, что даже многолетняя задержка может быть роковой для национального развития. Если взять Россию, то основными ее конкурентами являются страны НАТО и Китай, и никакие завоевания в Украине не способны ей компенсировать потерю позиций на мировой арене. В отличие от предыдущих империй, отставание в технологиях также критически важно для современной России: у нее уже нет ни человеческих, ни природных ресурсов, которыми она могла бы завалить противника.
Поэтому, со стратегической точки зрения, западные санкции – это кровавые раны на теле российского леопарда, которые на первый взгляд вроде бы и не особенно заметны, и в пылу борьбы не особенно ощутимы, но неустанно и необратимо изменяют общий баланс. Россия все больше отстает, все больше теряет связи, все больше превращается в страну-изгоя с ограниченными возможностями.
Такое же использование внешних объективных сил в свою пользу – военная и материальная помощь цивилизованных стран.
Инвестируя в Украину, западные страны не только эффективно обламывают претензии маразматического конкурента, не только устраняют угрозу для себя, но и активно модернизируют и развивают собственные военные потенциалы. А главное – обеспечивают в мире тот порядок, который они уже склонны были считать само собой разумеющимся. Война в Украине – холодный отрезвляющий душ для них.
Таким образом, помощь Украине не ослабляет, а усиливает НАТО. Следовательно, помогать Украине – их объективный интерес.
Основной конфликт для России, который она не может выиграть в принципе, – неспособность вписаться в актуальные мировые правила игры. Чем больше она повышает ставки в этой игре – тем более безнадежной для нее становится сама игра. В этом смысле каждый новый день войны для нее в Украине – еще один шаг к историческому упадку.
Выводы из всего вышесказанного очевидны: готовиться к максимально длительному противостоянию, максимально экономить собственные силы, максимально использовать силы объективные и исходить из того, что борьба за национальную независимость будет продолжаться ровно столько, сколько будет продолжаться сама независимость.
Казалось бы – банальщина. Але процитую свов пост в Фейсбуке от 1 апреля 2023 року: «Единственная мысль, меня посетившая: не следует украинцам пытаться закончить войну к концу этого года в Ростове, лучше беречь людей и бить мелкими, но хорошо организованными и неожиданными ударами, пока у русских не начнется ощутимое отставание в технологиях и понимание неизбежности поражения.»
И еще, за 12 июня этого же года: «Большие стратегические наступления ВСУ (если противник не собирается делать "жесты доброй воли") – это игра на руку врагу.»
Что касается «стратегии крокодила» как единственного способа для украинцев победить в этой войне, то я написал о ней еще 03.03.2023.
За добрые три месяца до того, как украинцы потеряли первые «Леопарды»...
